Мальчики – налево, девочки – направо - Страница 17

А на следующий день к ней в киоск пришел следователь, показал удостоверение на имя капитана Руслана Супроткина и профессионально равнодушным голосом заявил, что ее бывшего супруга убили. И что примечательно, это печальное событие произошло как раз в то время, когда Елизавета находилась под дверью убитого. После чего дознаватель поинтересовался, что гражданка Васнецова может сообщить по данному поводу.

Глава 9

– Руслан Супроткин? – вскричала я.

– Да, а ты что, его знаешь?

Знаю ли я! Лучший мужчина всех времен и народов, которого, увы, вот-вот приберет к своим рукам хищная Наташа. А у меня еще, как назло, ничего не получается с методом переноса…

– А тебе не показалось, что он здорово похож на Шона Коннери? – вместо ответа спросила я.

Лиза нахмурилась.

– Нет, не показалось. Мне, знаешь ли, вообще было не до этого. Я думала только о том, дадут мне перед арестом попрощаться с дочерью или нет.

– А ты-то здесь при чем? – искренне удивилась я. – За что тебя арестовывать?

Подруга взглянула на меня, как на идиотку:

– Люсь, ты что, не поняла: Славу убили! А у меня была куча мотивов: оскорбленное самолюбие, месть брошенной женщины, ну и, конечно, самый главный – нежелание делить квартиру. И возможность совершить убийство у меня тоже была, я же отиралась на лестнице битых двадцать минут! За это время его как раз и вытолкнули с балкона. Балкон выходит не во двор, а на тихую улочку, жильцов в доме почти нет, вот тело сразу и не заметили. А когда труп обнаружили, консьержка наверняка доложила милиции, что к Славе приходила бывшая супруга. Иначе как бы меня так быстро нашли?

– Но ведь ты не заходила в квартиру! Ты сказала об этом следователю? Про шорох с той стороны двери? Наверняка это и был убийца!

– Я-то сказала, но что толку? Ты думаешь, он мне хоть на йоту поверил? Ты бы видела выражение его глаз, в них было десять лет колонии общего режима, не меньше.

И Лиза горько разрыдалась. Я принялась гладить ее по спине, приговаривая слова утешения. Подруга умоляюще подняла глаза.

– Люсь, можно я у тебя спрячусь?

– Как это – спрячешься? От кого?

– От милиции. Сегодня меня вызвали на Петровку, официально допросили, запротоколировали мои показания, сняли отпечатки пальцев и взяли подписку о невыезде. Следователь осторожничал, боялся меня спугнуть, но я уверена, что уже завтра меня арестуют. Им же надо на кого-то повесить убийство! А на мне все отлично сходится, я – идеальный кандидат. Но я в тюрьму ни за что не сяду!

Господи, какая тюрьма? Или все действительно так серьезно? Может быть, мне поговорить с Русланом Супроткиным, объяснить, что Лиза в принципе не в состоянии убить человека, даже такого подонка, как ее бывший муж…

Или мне нельзя идти к капитану? Откуда, спрашивается, я узнала об этой истории? Вдруг я только наведу милицию на след подруги? От ужаса у меня в голове все перемешалось, я никак не могла ухватить мысль за хвост.

– Подожди, а как же Светуля?

– Я отправила ее к родителям, пусть там пока поживет.

– А сколько времени ты намерена скрываться? Ведь тебя объявят в розыск, всю оставшуюся жизнь будешь вздрагивать при виде человека в милицейской форме.

Подруга упрямо мотнула головой.

– Ну и пусть! Главное – не попасть в тюрьму, потому что там я абсолютно точно погибну, не физически, так морально. Люсь, прошу тебя, помоги! Первое время поживу у тебя, потом, с новыми документами, устроюсь на работу, даже на две! Буду пахать как каторжная, сниму комнату. Ничего, жизнь потихоньку войдет в прежнюю колею, и не такое люди выдерживали.

Я вытаращила глаза.

– С новыми документами?

– Ну да, я уже все обдумала. Как только вышла от следователя, сразу поняла: надо бежать. Справлю паспорт на новое имя, изменю Светкину метрику, сейчас это легко сделать, кругом криминал. Ты ведь поможешь мне выйти на нужных людей?

Я, хотя и не представляла, каким образом это можно осуществить, кивнула в полнейшей прострации. А потом, чтобы хоть как-то отвлечься от навалившихся бед, принялась мыть полы в комнате.

Монотонный физический труд чрезвычайно способствует мыслительной активности. Вскоре мне стало ясно одно: проблему Лизы придется решать мне. Хотя бы из чувства самосохранения. Все то время, пока я корячилась с половой тряпкой, подруга стояла у окна и дымила как паровоз.

– Пытаюсь успокоить нервы, – объяснила она.

Меня начал преследовать яркий кошмар: сигаретный пепел пушистым персидским ковром устилает ламинат. Я энергичнее заработала тряпкой.

В конце концов я обозлилась:

– А в коридоре ты курить не можешь?

– Ты что?! – возмутилась Лизавета. – Нельзя мне показываться на глаза твоим соседям! А вдруг мою фотографию уже повесили на стенде «Их разыскивает милиция»?

– О чем ты говоришь? Может быть, тебя еще и не ищут.

– И все равно, – гнула свое Лиза, – если сейчас не ищут, то через неделю точно будут искать. А вдруг меня увидит какая-нибудь бдительная старушка с отличной зрительной памятью? Вот на таких мелочах люди и засыпаются.

И хотя я уже знала ответ, но все-таки спросила:

– То есть ты вообще не хочешь выходить из квартиры?

Выражение лица у подруги мигом стало виноватым.

– Люсенька, прости, что доставляю тебе столько хлопот. Ну к кому мне еще идти? Ты ведь моя самая близкая подруга! Я бы спряталась у родителей, но к ним в квартиру нельзя, сама понимаешь, у них будут искать в первую очередь, а дачи у нас нет…

– Ладно, чего уж там… – растаяла я. В конце концов случись беда у меня, Лиза, я уверена, не отказала бы мне в помощи.

– И вот еще что, – продолжила Лизавета, – сходи, пожалуйста, за сигаретами, а то у меня уже пачка кончается. Возьми сразу блок, чтобы сто раз не бегать.